Литературный язык

Первым и главным источником языка сказов Бажова был русский литературный язык. П.П. Бажов хорошо понимал языковые особенности своего основного жанра – сказа, и в понимании их он не обходился только практическими знаниями языка устной народной речи, но специально изучал язык по научной литературе, т.е. внимательно следил за соответствием языка сказов литературным нормам русского языка. Заметив, что интонация в сказах является специфическим средством связи слов и предложений, П.П. Бажов выписывает из статьи С.И. Бернштейна о грамматической системе А.М. Пешковского следующее:

«Интонационные средства позволяют не только установить подчинительную или сочинительную связь между предложениями без помощи союза, но и определить вид подчинения или сочинения».

«В ряде случаев интонация является единственным носителем сказуемости».

«…самым непосредственным, единственным безусловно необходимым выражением предикативности является не глагольность а интонация».

«Любое слово, любое словосочетание интонация может превратить в предложение»; «она является необходимым элементом образующей предложении формы словосочетания».[2]

Иногда П.П. Бажов находил подтверждение своим мыслям или в высказываниях писателей о языке или в поучительных образцах и примерах. В картотеке по русскому языку у Павла Петровича Бажова есть такие записи и выписки:

«Лев Толстой в статье «Что такое искусство» говорит, что писатель должен найти «Единственно возможный порядок единственно возможных слов».

Сохраняя в целом литературную общепонятную языковую основу сказа, Бажов должен был наблюдать, чтобы «чисто литературные» слова и обороты речи не исказили устный народный настрой сказов; с другой стороны, чтобы сказ не снизился до грубых просторечных форм. В письме к М.Х. Кочневу Бажов замечает в частности: «в тексте сказов наряду с такими словами, как «можа», «бывалыча», «подумкивать», встречаятся и такие, как, «отверстие», «норма». Оба эти ряда не нравятся. Первые, как ненужное утверждение стилистических неправильностей, вторые как чисто литературные, выпадающийе из общей ткани сказов»[3]

.

Сам Бажов допускал просторечные элементы в сказы, но такие, которые не создавали бы впечатления языковых уродств: видать (видно), малость, даровщина, своротить (повернуть) в сторону, цельный (целый), бросовый, ладный, хворый, обробеть, зазорно, вдосталь и подобные.

Разговорные слова в сказах широкоупотребительны, на почти во всех них разговорность выражается не корнем (корень – стилистически нейтральный, литературный), а словообразовательными элементами, главным образом суффиксами: весточка, головушка, запасец, низенько, ноженька, одежонка, шубейка и под.

Колорит «народной речи прошлого» создавался Бажовым употреблением, с одной стороны, историзмов: барин, волость, кабак, лакей, нарочный, оброк, приказчик, с другой стороны – архаизмов: бранный (военный), нарядить (назначить), оказать (проявить, обнаружить), склад (слог), урок (работа) и под.

Иностранные слова, как правило, не допускались в сказы совершенно. Исключение составляют слова, обозначающие горные породы: агат, аметист, алмаз, аквамарин, александрит, топаз, яшма. На среди названий камней есть и русские слова: змеевик, королёк, орлец и др.

Профессиональная лексика привлекалась Бажовым в значительной степени. Её наличие и в сказах подчёркивает первенство русских мастеров в горно-заводской промышленности: фасочки снять, закройки, поддёрново золото, валовой булат, огранка, гранильный, старатель, камнерез.

Образом и источником, художественного мастерства было для Бажова устное народное творчество. Бажов не раз говорил о себе как о писателе, «работающем в фольклоре». «Сказы Бажова не фольклор, – писал В. Перцов, – но нельзя ни понять их, ни оценить по-настоящему вне связи с фольклором, подобно тому, как нельзя оценить и понять исторический роман, не соотнося его с историей… Сказы Бажова относятся к уральскому фольклору примерно так же, как исторический роман к историческим фактам».[4]

Полезные статьи:

Тема Гулага в русской литературе
После победы Октябрьской революции 1917 г. и Гражданской войны в России набирало обороты истребление свободной мысли, продолжались казни, изгнания из страны, слежка, засилье чиновников и канцелярий, смолкнул «веселия глас», закатилось «со ...

Эволюция образа Растиньяка в произведениях Бальзака.
Образ Растиньяка в «Ч.К.» - образ молодого человека, который завоевывает себе личное благополучие. Путь его – это путь наиболее последовательного и неуклонного восхождения. Утрата иллюзий, если и происходит, то совершается сравнительно бе ...

Абсурдные стены.
Все чувства представляют собой вселенные, что так же верно и для отдельных эмоций. Эмоции дают нам переживание прекрасного или пробуждают чувство абсурда, которое в свою очередь «поджидает нас на каждом углу». Это чувство неуловимо и этим ...