В полемически заостренной статье Сартр верно отметил слабые места психологизма Мориака. Действительно, многим персонажам писателя — в свете божественного предопределения — присуща известная заданность. Запрограммированность — составная черта художественного метода Мориака, писателя религиозного, убежденного в том, что обладающий верой обладает истиной.

Писатель сам отдавал себе отчет в односторонности такой позиции — и с художественной, и с моральной точки зрения. В романе «Фарисейка» (1941) он доказывает: нельзя вмешиваться в судьбы других ни святоше (Брижит Пиан), ни святому (аббат Калю) — даже искренне желая людям блага, они сбивают их с пути истинного. Но тогда и романист, пытающийся подражать творцу, стать его «обезьяной» («Роман»), по сути, вступает с ним в борьбу.

Писатель многократно, настойчиво повторял, что большинство его произведений создано в той традиции романа, которая « .восходит к классическому театру, и в частности к расиновской трагедии. Сквозь филигрань почти всех моих книг явственно проступает Федра» («Предисловие к IX тому собрания сочинений», 1952). Многие критики проводили убедительные параллели между структурой его романов и трагедией: соблюдение правил трех единств, четкое деление на акты («Мартышка»), либо, чаще, изображение только заключительного, пятого, акта («Пустыня любви», «Тереза Дескейру», «Агнец»), рассказ героев о центральных событиях, а не прямой их показ, предрешенность трагической развязки, неотвратимость Рока. Мифологические образы Ипполита (боящийся любви подросток, невинная жертва), Федры (равнодушная к супругу «роковая» женщина, готовая на преступление и на гибель) и Тезея (любящий и ненавидящий жену муж) используются при создании характеров главных действующих лиц романов Мориака.

Образ, восходящий к средневековым представлениям о художнике как «обезьяне Бога», алхимике как «обезьяне Природы».

Образ страдающей, несчастной в браке молодой женщины возникает уже в первом зрелом произведении писателя — «Поцелуй, дарованный прокаженному» (1922). Из меркантильных соображений выданная замуж за страшного урода, Ноэми чувствует себя пленницей, она угасает день ото дня. Дабы положить конец бесконечной семейной пытке, муж, Жером Пелуйер, жертвует собой: он посещает чахоточного больного и умирает от туберкулеза.

В романе «Матерь» (1923), второй части дилогии («прародительница» Фелисите Казнав — старшая сестра Пелуйера), образ Федры раздваивается: временные двойники — жена и мать, невестка и свекровь — вступают в смертельную схватку за власть над мужчиной. Младшая погибает, отравленная царящей в доме атмосферой ненависти. Отказ безжалостной и властолюбивой свекрови позвать врача к умирающей от родильной горячки невестке — последняя ее жестокость,— превращается в хладнокровное убийство. Но победа оборачивается поражением: муж проникается горячей любовью к покойной жене, отдаляется от матери, и мертвая берет верх над живой, «тянет» свекровь за собой в могилу.

Двойствен и герой, Ипполит и Тезей в одном лице: в пятьдесят лет Фернан Казнав остался инфантильным подростком, нуждающимся в постоянной материнской опеке, страшащимся любви. Молоденькой Матильде пришлось взять инициативу в свои руки, соблазнить его, чтобы выйти за него замуж. С матерью Фернана связывают отношения любви-ненависти, они находятся в состоянии соперничества, войны. Фелисите Казнав, равнодушно относившаяся к рано умершему супругу, своей эгоистичной, требовательной любовью искалечила сына, сделала его духовным и физическим инвалидом. Лишь пройдя через унижения и страдания, в самоотречении познает она истинную любовь — не смертоносную, а животворящую, ведущую к богу.

За мифом о Федре в романе проступает его более древний вариант — миф об Эдипе. Здесь нет намека на инцест (хотя этот мотив и появляется в последующих произведениях Мориака), но сам комплекс этих подсознательных желаний и страхов управляет поведением персонажей. Писатель, учитывая опыт психоаналитической школы (статья «Что дал роману Фрейд?», 1955), шел своим путем в постижении человеческой души. Проникая в глубины подсознания, он показывал не только подавленные сексуальные влечения, но и тайное стремление к высшему духовному началу, и жгучую страсть к деньгам.

В романе «Матерь» писатель впервые опробовал характерный для него способ превращения природных явлений в элементы описания внутреннего мира человека, его взаимоотношений с окружающими.

Появившийся здесь образ жизни — мертвой пустыни стал центральным для следующего романа, «Пустыня любви» (1925).

Сюжетная схема книги на первый взгляд кажется простой: любовь отца и сына к одной и той же женщине. Но это отнюдь не банальный любовный треугольник — неразделенная страсть мешает участникам драмы постичь чувства других. Мориак показывает безнадежное одиночество человека среди людей, когда каждый отделен от другого — ив первую очередь от своих близких — стеной непонимания. Он очень точно рисует психологическое и социальное отчуждение, когда люди, даже слыша призывы о помощи, не могут перебороть себя, найти единственно нужные слева. Мориак строит роман ; аналогично драмам и новеллам А. П. Чехова: главные, долго ожидающиеся события так и не происходят. Неизбежность возвращения на круги своя подчеркивает характерная для писателя кольцевая композиция книги: встретив через много лет Марию Кросс, свою первую любовь, Раймон Курреж вспоминает события юности, прошедшей в Бордо. Последний акт, разыгрывающийся в Париже, открывает глаза героям на истинность их чувств, но не делает их счастливее: они расстаются, чтобы больше никогда не увидеться,

Полезные статьи:

Заключение.
Игорь-Северянин . Истинный поэт и глава петербургских эго-футуристов. Сам по себе Северянин был действительно выдающимся талантом. Он - единственный из всех футуристов, о ком восторженно отзывался Валерий Брюсов: "Не думаю, чтобы над ...

Менандр
(341(2) – 290(3)) Родился в Кефисии (Аттика), умер в Пире Выходец из состоятельной семьи Представитель новоаттической комедии Близость к правителю Афин Деметрию Фалерскому (свергнутому 307 г.до н.э.) чуть не стоила Менандру жизни Оде ...

Основная часть
"Большая житейская катастрофа" сделала Г. Иванова поэтом "строгим, малословным, с удивительным морализмом отчаяния", который проявляется как нравоучительное воздействие на читателя с целью показать: все в жизни безысхо ...