В книге В.П. Астафьева (род. 1924) «Царь-рыба»

экологическая проблема получает нравственно-философское звучание. Она — о судьбе современной цивилизации. В ней собраны рассказы из жизни сибирских охотников, рыбаков, крестьян.

«По тому, как вольготно, с сытой леностью подремывала рыба на боку, похрустывала ртом, будто закусывая пластиком капусты, упрямое стремление ее быть ближе к человеку, лоб, как отлитый из бетона, по которому ровно гвоздем процарапаны полосы, картечины глаз, катающиеся без звука под панцирем лба, отчужденно, однако без умысла вперившиеся в него, бесстрашный взгляд — все-все подтверждало: оборотень! Оборотень, вынашивающий другого оборотня, греховное, человечье есть в сладостных муках царь-рыбы» — так воспринял появление огромного осетра Игнатьич, главный герой кульминационной новеллы «Царь-рыба». Это загадочное описание свидетельствует о каком-то неблагополучии в биографии героя: что-то напомнила ему рыба, в чем-то уличила . Но в чем?

Жил Игнатьич вполне добропорядочно: «от людей не отворачивался», «ко всем был внимателен», «при дележе добычи не крохоборничал». Умелец на все руки, у которого даже лодка была «чистенькая, сверкающая голубой и белой краской», и на ставенках нового дома красовались цветы, он и сам был аккуратный, подтянутый. Вполне положительный тип. Но внутри себе на уме. На реке у него «три конца» — три причала, а на «концах» тяжелые якорницы, чтоб лодку не относило, когда он переставляет «самоловы» для ловли красной рыбы. Он браконьер высшей пробы. Во время последней, возможно, для него рыбалки Игнатьичу вспомнился было наказ деда: попалась царь-рыба, «брать за жабры осетрину» — и в воду, на волю. Но препоны разорвались, в голове и сердце твердость: одолею рыбу! Я царь, а не она! Писатель показывает поединок выдохшейся, измученной рыбины с человеком не на жизнь, а на смерть, где все наши симпатии на стороне Природы, а не того, кто издевается над ней. Своей книгой В. Астафьев утверждал простую и ясную мысль: природа и человек «повязаны одним смертельным концом»: погибнет природа — погибнет и человечество.

Поэма

А.А. Вознесенского

(род. 1933) «Ров»

написана в лучших традициях гражданской поэзии. Поводом к ее созданию послужили события на Симферопольском шоссе и судебный процесс, имевший место в начале 1984 г. в Москве. Судили наших современников, которые по ночам в 10 километрах от Симферополя разрывали могилы с жертвами 1941—1945 гг. и при свете автомобильных фар выдирали клещами золотые коронки. «Череп, за ним другой. Два крохотных, детских . Черепа лежали грудой, эти загадки мироздания — коричнево-темные от долгих подземных лет, — словно огромные грибы-дымовики», — плакал над ними русский поэт:

Черепа. Тамерлан. Не вскрывайте гробниц!

Разразится оттуда война.

Не порежьте лопатой духовных грибниц!

Повылазит страшней, чем чума.

Симферопольский не прекратился процесс.

Связь распалась времен?

Психиатра — в зал!

Как предотвратить бездуховный процесс,

Что условно я «алчью» назвал?!

«Геноцид заложил этот клад», немцы расстреляли 12 тысяч жертв, а мы, «кладбище современных душ», не золотишко воруем, а себя истребляем. У Вознесенского эта мысль выражена емкой метафорой: «Ангел смерти является за душой, как распахнутый страшный трельяж». Насыщенная образность (от библейских мотивов до сегодняшнего дня), интеллектуальная поэзия конца XX в. нужны Вознесенскому не ради «изящной словесности», а для того, чтобы излечить общество «шоковой информацией». Алчность в любом виде порождает философию вседозволенности, сочетающейся с инстинктом власти и честолюбием. «Алчь», по Вознесенскому, делит людей на два лагеря: тех, кто болен ею (замминистра, зарывающий награбленное в саду на даче, браконьеры на Байкале, сделавшие озеро мертвым, виновники Чернобыльской катастрофы, рэкетиры всех мастей), и тех, кто ее не приемлет (люди нравственно чистые, в том числе и лирический герой поэмы, считающий себя должником мальчика XXI в. за отравленную воду, уничтоженные леса, погубленную природу). Такая полярность человеческого материала изумляет, но и обнадеживает: не все в нашем мире погибло, есть люди с «нестандартными умами» («Мне дороже ондатр среди ярких снегов мировой нестандарт нестандартных умов»). В главке «Перед ремонтом» нарисована символическая картина: человек на стремянке снимает огромное полотно Иванова «Явление Христа народу». (Картина уходит от народа в запасный фонд. «Последним капитан уходит с судна — не понятый художником Христос».)

Полезные статьи:

Социально-философские воззрения О. Хаксли
Очевидно то, что антиутопическая линия в творчестве Хаксли неразрывно связана с его агностически-пессимистической концепцией мира, с его идеей невозможности познания объективной действительности вообще и объективной основы любой ценности ...

Цирк зажигает огни
Какой мальчишка или девчонка не мечтают попасть в настоящий цирк! Кто бы не хотел увидеть удивительную улыбку клоуна Олега Попова и загадочно улыбающегося, с добрыми глазами Юрия Никулина? А цирк, цирк в Москве, которым много лет руководи ...

"Достопочтенный пансион"
В сентябре следующего, 1828 года Лермонтов поступил в Московский университетский благородный пансион, сразу в четвёртый класс, полу пансионером. Московский университетский пансион наряду с Царскосельским лицеем, который окончил Пушкин, п ...