Двадцатые годы – высший взлет поэтической мысли Хлебникова. В Октябрьской революции он увидел оправдание всей своей жизни, осуществление своего учения о законах времени и государстве времени. Сознанию людей двадцатых годов было присуще преимущественно умозрительное восприятие Будущего нового общества. Что же касается Хлебникова, то для него это умозрительное будущее было настолько реально, что он практически не отделял своих утопических построений от рождающегося в муках нового общества.

Но революция Хлебникова как поэта, по-моему, не приняла. Его имени не было среди тех, кто сражался на полях гражданской войны, кто участвовал в строительстве нового общества, кто пел хвалебные песни новому строю.

Взаимоотношения с новым строем у поэта разные. Как, например, в стихотворении:

Участок – великая вещь!

Это – место свиданья

Меня и государства.

Государство напоминает,

Что оно все еще существует!

Революция усилила интерес Хлебникова к народу, к русской истории (особенно к ее восточному – “азиатскому” аспекту) и современности. Она разрушила абстрактно-отвлеченный круг, в котором мучительно билась мысль “судьболова”.

Скитаясь в годы гражданской войны по стране, Хлебников по-своему участвует в ее делах и буднях. В тысяча девятьсот восемнадцатом году в Астрахани он становится сотрудником армейской газеты “Красный воин”, в Баку и Пятигорске работает в отделениях РОСТА. В апреле двадцать первого года участвует в походах революционной армии в Иране.

Установка на настоящее становится главной особенностью его лирики и эпоса. В центре этой лирики – тема творения нового мира, торжествующий труд, соединяющий природу и общество. В тысяча девятьсот двадцать первом году в стихотворении “Новруз труда” воспеваются “первые дни человечества”, когда “Городские очи радуя // Золотых письмом полотен” - “Труд проходит беззаботен”.

В стихотворении “Смелей, смелей, душа досуга” мы находим полемическое отрицание традиционной пейзажной лирики, “где разуму поставлена застава”, где ум скитался “с правами иностранца”. Другое волнует поэта: “О чем рыдала нищета?” Для Хлебникова поэзия – это не стилизованное изображение прелестей природы, а реальность, “звезды чахотки”, “прибой мировой деньги”. В его стихах нашла отражение атмосфера эпохи. Здесь-то и возникает новое освещение свободы – специфической хлебниковской темы, пронизывающей все его творчество:

Свобода приходит нагая,

Бросая на сердце цветы,

И мы, с нею в ногу шагая,

Беседуем с небом на “ты”,

Да будем народ государем…

Личное всегда в поэзии Хлебникова ощущается как выражение всеобщего (“я запер себя на замок”). В стихах, посвященных гражданской войне, русская революция воспринимается в общечеловеческом масштабе. Это космическое ощущение революционных будней характерно для его новой поэзии, с ее прославлением власти над природой и миром. “Я носящий весь земной шар // На мизинце правой руки” – “И в скважину надменно вставил // Росистую ветку Млечного Пути”. В этих отзвуках “песнезова Маяковского” Хлебников как бы сливается с новым обществом.

Тема вечного единства природы и человека, одухотворенность мыслью гор, рек, степей, деревьев находит выражение в великолепных образцах его поэзии девятнадцатых – двадцатых годов – “Горные чары”, “Саян”, “Единая книга”, “Весеннего Корана…”. В стихах этих лет переплетаются прежняя мифологическая образованность с поэтикой завода, труда, войны за свободу. Его поэзия – это, говоря его словами, “язык двух измерений”. Поэтому появляется и цикл стихов грустных, тихих, полных жажды вечночеловеческого (“Тайной вечери глаз”, “В этот день голубых медведей”, “Кормление голубя” и др.).

В основе его лирической поэтики лежит принцип философско-революционного неприятия и бунта против старого мира, его цивилизации и строя. Все, что попадает в пространство стихотворения, преображается, все насыщено конфликтностью, социальной и политической. Активным становится даже пейзаж: небеса, поля, горы, озера и реки как бы насыщены столкновениями, противостояниями и бунтом. Они становятся метафорами великих перемен в обществе. Это лирика, в которой личное чувство неразрывно связано с мирозданием. Ощущение поглощенности миром, властной силой жизни в природе выражено в знаменитом стихотворении “Мне много ль надо?”. Поэтому тема личной судьбы, отданной в жертву Грядущему, так часто звучит в его стихах (“Иранская песня”,1921).

Полезные статьи:

После ссылки
По приезду в Москву Пушкин имел личный разговор с императором. Он признался в том, что среди декабристов было много его друзей, и заявил, что, если бы в день их выступления был в Санкт-Петербурге, он также вышел бы на Сенатскую площадь. Т ...

Фразеологическая единица. Стилистическое использование фразеологических единиц
Фразеологизм, фразеологическая единица или фразема— устойчивое по составу и структуре, лексически неделимое и целостное по значению словосочетание или предложение, выполняющее функцию отдельной лексемы (словарной единицы). Часто фразеолог ...

Моё отношение к затронутым проблемам в этой работе.
Я разделяю мнение Камю в том, что самоубийство это уход от проблем, осознание своей беспомощности и слабости. Но в тоже время это смелый шаг. Жизнь каждого из нас абсурдна в какой-то мере. Каждый борется с препятствиями судьбы, желая под ...