Таким образом, герой вновь оказывается в исходном положении: он вновь живет в Доме Обыденности и у него опять появляется желание «бежать».

Если же герой сознает, что он оказался в исходной ситуации, пошел по второму кругу, то он начинает задумываться над своей жизнью. Ему непонятно, что превратило Дом Мечты в новый Дом Обыденности и тем самым ввергло его в прежнее состояние уныния, тоски и желания «бежать». Ему начинает казаться, что его жизнью движет «неведомая сила», «судьба», лежащая вне его жизни и непонятная ему. Так, Лаптеву в конце повести «Три года» непонятно, что мешает ему бросить и миллионы, и дело и уйти из ненавистного с детства амбара.

Какая же сила движет героя по этой цепи событий? Что является причиной того, что именно эти события образуют рисунок его жизни, а не какие-либо другие?

Прежде всего, следует отказаться от идеи рока, принуждающего

героя жить так, а не иначе; герой Чехова ни в коем случае не является гонимым какой бы то ни было внешней силой; иными словами, в судьбе героя Чехова нет ничего сентиментального.

В то же время эта судьба не является воплощением самоценной, самобытной идеи героя; он не является идеологом и протагонистом идеи, а его жизненный путь не является осуществлением прообраза правды жизни с торжеством или трагедией в его исходе. Иными словами, в судьбе героя нет ничего романтического.

Все поступки чеховского героя, все события его жизни предопределены его характером: «он поступает так, потому что он таков». Характер и судьба в данном случае взаимообращаемы: знание характера влечет представление о необходимой судьбе, а знание судьбы вызывает представление о необходимом характере. Сам герой может не осознавать этого и поступать так потому, что ему так хочется, так нужно, приятно, но во всем этом выражается один определенный характер. Самой существенной чертой характера чеховского героя будет потребность приписывать окружающей его действительности и себе такие качества, каких они не имеют, способность сочинять для себя мир и себя в этом мире – самосочиняться, способность видеть людей и самого себя иллюзорно. Иллюзия, в которую впадает герой, имеет для него всеобщее, жизнестроительное значение. Об этом хорошо говорит дядя Ваня: «Когда нет действительной жизни, приходится жить миражами». «Миражи» противопоставлены здесь не истинному знанию, не правильному мировоззрению, а «действительной жизни» – действительному жизнестроительству.

Пока герой пребывает в иллюзорном мире, он деятелен, счастлив, когда иллюзия иссякает – жизнь героя замирает, им овладевает «трезвое и будничное настроение», скука жизни.

Отсутствие реального жизнестроительства замещается у героя Чехова иллюзорным жизнестроительством, а это возможно лишь тогда, когда иллюзия действительности становится действительностью иллюзии.

Таким образом, можно сказать, что у Чехова нет положительных героев в общепринятом классическом значении этого слова. Как правило, положительный герой Чехова, это – не человек с активной жизненной позицией, несущий людям свет и добро и, обычно, побеждающий отрицательных персонажей, «мешающих людям жить», в конце произведения. Положительные герои Чехова – это добрые, интеллигентные люди, не понятые окружающими, и уходящие от них в собственный, нереальный мир, где все устроено гораздо более справедливо, чем в реальной жизни. При этом люди из реального мира мстят им, за бегство из него и просто, за непохожесть на них. Это тенденция великолепно прослеживается в произведении А.П. Чехова «Палата № 6».

В хрестоматийной чеховской «Палате № б» оценочные акценты расставлены ее исследователями как-то не по-чеховски жестко. Действительность здесь однозначно и удручающе беспросветна, а герой повести доктор Рагин перед этой действительностью капитулянт. Мрачная действительность! Мрачная вещь!

Уж не капитулировал ли перед действительностью и сам автор повести? Ведь вот какое впечатление должно сложиться у читателя, по мнению МЛ. Громова, после знакомства с провинциальным «чеховским» городом: «Жизнь в городе рождает душевный конфликт: чувство личной вины, мучение совести или повседневное, перерастающее в душевную болезнь ощущение страха соединяются с «мучительной, страстной жаждой жизни», и это приводит к суду над городом, к окончательному приговору: «Город мертвый, люди в нем мертвые .».

Полезные статьи:

Донжуанство.
Дон Жуан любит всех женщин одинаково пылко и не стремиться найти возвышенного чувства. Он принимает один из принципов абсурдного познания: отдаёт предпочтение не качественной, а количественной характеристике опыта. «Он покидает женщину во ...

Третий период творчества В.Хлебникова. (1917-1922)
Двадцатые годы – высший взлет поэтической мысли Хлебникова. В Октябрьской революции он увидел оправдание всей своей жизни, осуществление своего учения о законах времени и государстве времени. Сознанию людей двадцатых годов было присуще пр ...

Литература Кубани конца XIX – начала XX века
Новый этап социально-экономического развития страны, характеризовавшийся вступлением на путь буржуазного развития и окончанием Кавказской войны, активизировал дальнейшее развитие литературы на Северо-Западном Кавказе. Вторая половина XIX ...