В начале XX века о милитаристском умопомешательстве немецкой нации напишет К.С. Федин. Повествуя о последних месяцах Первой мировой войны, он так напишет о немцах: "И это медленное, непреклонное, ежедневное заглатывание позиций врагами отзывалось в тылу могильным молчанием народа, в ужасе увидавшего, что он побежден" (Федин 1957, с. 117). Федин подчеркивает – не полководец и не солдат, но весь немецкий народ осознавал свой проигрыш войны. И вновь из "Охранной грамоты" Пастернака, о феврале 1923 года: "Германия голодала и холодала, ничем не обманываясь, никого не обманывая, с протянутой временами, как за подаяньем, рукой (жест для нее несвойственный) и вся поголовно на костылях" (Пастернак 1994, с. 228).

Спустя два десятилетия вскроет трагедию немецкой нации и Платонов, изобразивший крах мифа о высокой духовности немецкого народа. Немцы – бездушны, "немцы" – это танки и автоматчики (у механизма, автомата нет души). В рассказе "Одухотворенные люди" писатель говорит о механистичности, запрограммированности Рудольфа Вальца: "Я не сам по себе, я весь по воле фюрера!" – рапортует герой (Платонов 1981, с. 231). Значащим именем (die Walze – вал, ролик, цилиндр., иными словами – деталь механизма) автор закрепляет свое постижение немецкого фашизма.

Русский человек, вынужденный длительное время жить рядом с немцем, воспринимал того, как видим, по-разному. Наряду с традиционным недоверием к иноземному началу (немцы – синоним иноземцев) русский человек умел оценить профессионализм немецких мастеровых людей. Неприятие немецкой мелочности и педантизма совмещалось с заимствованием у них детально разработанной терминологии во многих областях науки. Уже "к середине XIX века "немецкая тема" поляризовала позиции русских мыслителей. Так, друзья Тургенева Герцен и Бакунин видели" в немецком присутствии "бедствие для России, искажение ее внутренней сущности;… Гончаров, напротив, полагал наличие немцев благом для воспитания русского характера, введения его в цивилизованное русло", – пишет В. Кантор (Кантор 1996, с. 129).

Часто наблюдаемое в Германии, в германской среде просто не с чем было сравнивать в среде собственной, национальной. М.М. Пришвин в "Кащеевой цепи" с удивлением отмечал распространенность среди немцев браков, заключенных по объявлению в газетах. Пришвин вообще продемонстрировал умение с тактом подойти к оценке особенностей национального менталитета, когда написал: "С детства я слышу даже от образованных русских людей о немцах, что они дураки. Никогда не называют у нас дураками французов, англичан, итальянцев, китайцев, японцев. Я так разбираюсь в этом противоречии, что дураками у нас считают главным образом людей, у которых традиция преобладает над личными качествами, что позволяет даже действительно неумному человеку провести неглупую жизнь. У нас наоборот, не имея возможности жить чужим умом с помощью традиции, наш дурак так исхитряется, что становится умным" (Пришвин 1984, с. 333).

На это высказывание Пришвина стоит обратить внимание потому, что оно словно бы подводит итог разнообразным размышлениям о немцах и немецком характере. В XIX и XX веках русские и немецкие судьбы слишком тесно переплелись друг с другом, чтобы предоставить возможность стороннего взгляда. И как следствие – оценка немецкого примера стала зависеть от умения русского человека объективно отнестись к собственному существованию.

Полезные статьи:

Любомудрие Владимира Одоевского
Своей первой книге Владимир Федорович Одоевский предпослал витиеватое название: «Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гомозейкою, магистром философии и членом разных ученых обществ, изданные В. Безгласным». При ...

История создания сказов «Малахитовой шкатулки» П.П. Бажова
История создания и публикации «Малахитовой шкатулки» полна различных сложностей и неурядиц. В судьбе книги, ее автора происходили совершенно непредвиденные повороты. Работа над сказами могла остановиться, но совсем неожиданно Бажов получи ...

На приступ городов
Эти города построены для тебя. Они Радостно ждут твой приход Распахнуты двери домов, и столы Уже накрыты к обеду. В январе 1921 года аугсбургская газета в последний раз напечатала рецензию Брехта. Он окончательно стал мюнхенцем и нач ...