XIX век существенно расширил контакты между немцами и русскими. Многие подданные русского императора могли теперь взглянуть на Германию изнутри. Путешественники, писатели, студенты отныне открывали настоящий немецкий мир. Легенды о Германии при этом находили подтверждение себе, иногда невозможно было отделить мир художественных представлений о немецкой жизни от реальности. Б.Л. Пастернак уже в XX веке так писал в "Охранной грамоте" о своей марбургской жизни: "Глядя… с балкона, можно было представить себе много подходящего. Ганса Сакса. Тридцатилетнюю войну" (Пастернак 1994, с. 207). Средневековье смыкалось с современностью, улицы старинных городов "готическими карлицами лепились по крутизнам" холмов (Пастернак 1994, с. 205). Подобная эстетизация действительности опять-таки не мешала замечать различия. Пастернак пишет в повести об ограниченности немецкого сознания, о скованности его некими заданными, привычными рамками. Квартирная хозяйка рассказчика не поверила, что тот способен был пересечь Германию, чтобы в немецкой столице сделать предложение девушке. "Мое быстрое появление налегке, как с вечерней прогулки, с другого конца Германии не укладывалось в ее понятья. Это показалось ей неудачной выдумкой" (Пастернак 1994, с. 217). Здесь исподволь сравниваются и те расстоянья, которые привыкли преодолевать немцы и русские: в Европе они ничтожны по сравнению с Россией.

В русской среде часто встречались полярные точки зрения на немецкую культуру.

С одной стороны, ее воспринимали как культуру ученого мира, мира знания. Уже в начале XIX века немецкий язык закрепил за собой статус языка науки, а Пушкин писал в Евгении Онегине": "Он из Германии туманной привез учености плоды" (Пушкин 1937, с. 33). П.Я. Чаадаев в шестом "Философическом письме" называл Шлейермахера, Шеллинга "мощными умами" (Чаадаев 1991, с. 98). У Тургенева основательный немец Лемм не переносит дилетантизм Паншина, а Базаров говорит уважительно о немцах: "Тамошние ученые дельный народ" (Тургенев 1968, с. 21). В XX веке подобное представление о немцах и немецком воскрешает в образе образованного инженера Крейцкопфа А.П. Платонов ("Лунная бомба"). И еще один его персонаж-немец, Штауфер, предстает перед читателем прежде всего блестящим ученым (" Эфирный тракт").

С другой стороны, в представлении русских Германия могла быть страной художников, музыкантов, поэтов… Несомненно, в этом были слышны отголоски восприятия германской романтической культуры. Одним из подобных персонажей-романтиков стал Шиммель из "Фауста" Тургенева, чуть позже – Лемм в "Дворянском гнезде". А.П. Платонов писал в "Лунной бомбе": "В этот вечер в Большом зале Филармонии был концерт знаменитого пианиста Шахтмайера, родом из Вены. Его глубокая подводная музыка, полная того величественного и странного чувства, которое нельзя назвать ни скорбью, ни экстазом – потрясла его слушателей. Молчаливо расходились люди из Филармонии, ужасаясь и радуясь новым и неизвестным недрам и высотам жизни, о которых рассказал Шахтмайер стихийным языком музыки" (Платонов 1981, с. 354). Фамилия музыканта сконструирована Платоновым достаточно оригинально. "Недра" и "высоты" (вертикальная семантическая организация образа) жизни и музыки отражаются в первой части слова – (der) Schacht (шахта – также присутствует семантика вертикали). Вторая часть фамилии – (der) Meyer – указывает на активное человеческое начало.

Н.В. Гоголь, сравнивая особенности литературной жизни во Франции и Германии, отдавал предпочтение последней. По его мнению, любое литературное известие во Франции почти сразу же "канет в Лету вместе с объявлениями газетными о пилюлях и новоизобретенной помаде красить волосы, и больше не будет о том и речи". Задумываясь о судьбе переведенных на немецкий язык "Мертвых душ", Гоголь писал в 1846 году: "В Германии распространяемые литературные толки долговечней" (Гоголь 1967, с. 292).

Полезные статьи:

Абсурдная свобода.
Человек всегда стремиться к ясности и связности происходящего и истин. Но высший смысл мира не постижим человеку, поэтому есть только две достоверности «- мое желание абсолюта и единства, с одной стороны, и несводимость этого мира к рацио ...

Реформирование русского книгопечатания Петром Появление газеты. Книга в политической пропаганде и идеологической борьбе.
Начало 18 века явилось важным периодом в истории русского книгопечатания и книжного дела в целом. В первой четверти 18 столетия был проведен ряд государственных реформ в различных областях. Значительную роль в проведении этих реформ сыгра ...

Заключение.
Тонкий художественный вкус Бунина, бережное, почти трепетное отношение к речи, особая система художественно- выразительных средств, помогающие творить писателю столь яркие, запоминающиеся образы, а также редкая способность его памяти вбир ...