Культурные контакты между двумя странами неизбежно находят свое отражение в памятниках литературы этих стран. Автора, обратившегося к чужому культурному началу, интересует, как правило, возможность сравнения, постижения своего через чужое. Национальный фольклор народов, существующих рядом, с течением времени пополняется множеством легенд и представлений, верных или же надуманных, о соседе. Эти представления входят в художественную литературу в виде устойчивых мнений, находя свое отражение в структуре образов, в манере мышления и действий героев. Отличие их от "свидетельств" опыта самого писателя, от его личных переживаний, рожденных в непосредственных контактах с чужой нацией, заключается в том, что легенды не терпят изменений и в художественном произведении чаще всего присутствуют в виде культурологических штампов.

Так, у И.С. Тургенева в повести "Вешние воды" один из героев критикует немецкие обеды: "Экие, однако, эти немцы – ослы! Не умеют рыбу сварить. Чего, кажется, проще? А еще толкуют: "Фатерланд, мол, объединить следует". Кельнер, примите эту мерзость!" (Тургенев 1968, с. 240). Здесь мы имеем дело лишь с точкой зрения одного персонажа, более того – со скрытым элементом его характеристики, развенчания. Тургенев как автор всегда был способен объективно оценить немцев. В сцене у Царицынских прудов ("Накануне") немцы выведены невежами, солдафонами. Тургенев подмечает действительные, распространенные черты немецкого (прусского) характера – чинопочитание, презрение военных к штатским. И вместе с тем он не распространяет свое наблюдение на всю германскую нацию. Именно в начале 70-х годов, в момент наибольшего размежевания с прусской политикой, Тургенев признает за майором фон Донгофом в "Вешних водах" наличие благородства, деликатности, способность к раскаянию.

Классическая русская литература пронизана "германским элементом". На протяжении более чем двух столетий русские писатели открывают для себя различные черты характера своих культурных и географических соседей – немцев, с восторгом или же, напротив, неудовольствием повествуют о днях, проведенных в Германии, задумываются над тем, что представляет человек за границей, обращаются к типу "русских немцев".

Подобный интерес не был случайным, он диктовался не литературной модой, а обстоятельствами жизни. Слишком велико было культурное различие между русскими и их европейскими соседями – "немцами", чтобы не отразиться в литературе. Ассимилированные татары, например, не вызывали у писателей подобного интереса.

Немецкое вторжение в русскую жизнь начиналось еще во времена крестовых походов против славян. Таким образом, мы имеем едва ли не тысячелетний опыт сосуществования двух народов. Однако что удивительно – едва ли не до XIX века о немцах в литературных памятниках говорилось очень мало. По всей видимости, причина этого одна – историческая неразделимость понятий "русский" и "православный". Уже "Повесть временных лет" уделяет большее внимание не национальности, а вероисповеданию. "Церковное благовестие, как известно, не знает границ", – писал митр. Иоанн в книге "Одоление смуты" (Иоанн 1996, с. 8). И до тех пор, пока русский человек (и писатель) ощущал в своем мировоззрении православные корни, он относился к немцу ("немцу", католику, протестанту…) без особого интереса. "Здоровое религиозное чутье безошибочно определило ущербность католицизма, отсекшего себя от соборной совокупности Церкви, от ее благодатной полноты", – так комментирует церковный историк события "Повести временных лет" (Иоанн 1996, с. 48–49). Заметим, что на религиозные мотивы пренебрежительного отношения к немцам невольно намекал уже в конце XIX века А.П. Чехов. В рассказе "Нервы" он в характеристику действующего лица – немки включил такой штрих – она не пошла на православную троицкую службу вместе с хозяйкой дома.

Полезные статьи:

Сказки Екатерины II
Сказки Екатерины ІI, которые можно считать первыми литературными сказками в истории русской литературы. Замечательно то, что не обладая особым писательским талантом и не являясь знатоком русской литературы, Екатерина II написала сказки в ...

М. А. Шолохов (1905—1984)
«Поднятая целина». В 1927 г. состоялся XV съезд партии, принявший решение о коллективизации. Написанная по «горячим следам» событий, первая книга романа «Поднятая целина» была опубликована в 1932 г. и восторженно принята советской номенкл ...

Гоголь в роли госпожи Простаковой
Зато в театральных представлениях Гоголю как актеру не было равного. "Все мы думали тогда, - вспоминал один из воспитанников гимназии Тимофей Пащенко, - что Гоголь поступит на сцену, потому что у него был громадный талант и все данны ...