Обладая редким остроумием и недюжинным стихотворным талантом, Добролюбов иронизировал замечательно тонко. И если, как кто-то выразился, полемисты 1860-х годов выходили на бой, вооруженные грязными швабрами, то Добролюбов выступал на поединок всегда с самой тонкой толедской шпагой в руке.

Простого взгляда на погодное распределение статей Добролюбова достаточно, чтобы убедиться в том, что такая работа не по силам и самому талантливому человеку. В течение 1857, 1858 и половины 1859 г. Добролюбов писал по 4 печатных листа ежемесячно. Это – количество огромное даже для компилятивного труда, а ведь Добролюбов отдавал всего себя своей интенсивной критической работе, он не писал, а горел. Что же удивительного, что он, в конце концов, надорвался. После смерти Добролюбова писали, что он с детства был хил и болезнен; это оказывается совершенно неверным. Его надломило только чрезмерное напряжение ума и сердца. С полным правом говорил он в последнем стихотворении своем, что умирает от того, что был «честен», т. е. слишком близко принимал к сердцу благо родины и обязанность содействовать ему всем объемом своих душевных и физических сил. Чтобы предотвратить начинающуюся чахотку, редакция «Современника» отправила Добролюбова, весной 1860 г., за границу. Он прожил более года в Германии, южной Франции, Италии, но без существенного облегчения. В августе 1861 г. через Грецию и Константинополь он вернулся в Петербург. Медленно угасая, он умер 17 ноября 1861 г. и похоронен на Волковом кладбище.

Главным источником для биографии Добролюбова являются «Материалы», собранные Н.Г. Чернышевским. Начало появилось в «Современнике» 1862 г., № 1, а продолжение – только 27 лет спустя, в «Русской Мысли» 1889 г. Смерть Чернышевского прервала печатание «Материалов» в журнале, но затем они были изданы отдельной книгой (Москва, 1890). – См. Аверкиев в «Русском Инвалиде», 1861, № 267; «Современник», 1861, № 11; Пятковский в «Книжном Вестнике», 1861, № 22; «Библиотека для Чтения», 1862, № 3; П. Бибиков «О литературной деятельности Н.А. Добролюбова»; (Санкт-Петербург, 1862); Зайцев «Белинский и Добролюбов»; Скабичевский «Сочинения», том I; Евгений Марков в «Русской Речи», 1880 г.; Горшков (М.А. Протопопов) в «Русском Богатыре», 1880 г.; В. А. Гольцев в «Русской Мысли», 1885, № 12, и в книге «Об искусстве»; В.И. Модестов в «Нови», 1886, № 6; «Юбилейный Сборник» Литературного фонда (Санкт-Петербург, 1910); Е. Аничков в «Современном Мире», 1911, № 8 и 11; С. Штрайх в «Русском Богатыре», 1911, 10; Овсянико-Куликовский в «Вестнике Европы», 1912, № 1; Антонович в «Журнале для всех», 1902, № 1; Пыпин в «Вестнике Европы», 1905, № 3; В. Добролюбов «Ложь П. Н. Энгельгардта» и «Розанов о Добролюбове» (Санкт-Петербург, 1902); В. Засулич «Сочинения», том II; Богучарский «Из прошлого русского общества» (Санкт-Петербург); Протопопов, «Русская Мысль», 1896, № 12; Н. А. Котляревский в «Вестнике Европы», 1911, № 11; Иванов «История русской критики»; Волынский «Русские критики»; Венгеров «Источники словаря русских писателей»; Владиславлев «Русские писатели». Истекшее в 1911 г. пятидесятилетие со дня смерти Добролюбова значительно подвинуло изучение его жизни и творчества. Появился длинный ряд собраний сочинений Добролюбова.

В ряду собраний избранных сочинений выдаются вышедшие под редакцией Н. А. Котляревского (издание О. Поповой) и В. П. Кранихфельда (издание «Просвещения»). Особенное значение имеют издания под редакцией М. К. Лемке (в 4 томах) и Е. В. Аничкова (пока вышло 7 томов). Они заключают в себе очень много неизвестного и забытого и снабжены обильным и ценным комментарием. Незадолго до юбилея были пожертвованы Литературному фонду бумаги Добролюбова, и разработка этого материала внесла много нового в отношение к личности Добролюбова, которая до того рисовалась в каких-то бесплотных очертаниях. Особенное впечатление произвели отрывки из дневника Добролюбова, напечатанного в юбилейном сборнике Литературного фонда (Санкт-Петербург, 1910, под редакцией Венгерова). Обыкновенно люди в дневниках своих охорашиваются; Добролюбов, наоборот, по преимуществу казнит себя, и только кое-где сквозит и сознание своих сил и достоинств. Наряду с записями настроений истинно высоких, Добролюбов некоторые другие переживания свои излагает подчас с такой откровенностью, что не все даже может быть напечатано. По первому впечатлению эта реалистическая откровенность как будто умаляет образ непреклонного ригориста, который был создан первым биографом Добролюбова – Чернышевским.

Полезные статьи:

Часть третья
Сцена I. "Тяжелое ранение, от которого Грегор страдал более месяца (яблоко никто не отважился удалить, и оно так и осталось в теле наглядной памяткой), - тяжелое это ранение напомнило, кажется, даже отцу, что, несмотря на свой нынешн ...

Почему Гоголь сжег дневник
Та же Екатерина Александровна Хитрово однажды заметила Гоголю, почему бы ему не писать записок своих. Он ответил: "Я как-то писал, но, бывши болен, сжег. Будь я более обыкновенный человек, я бы оставил; а то бы это непременно выдали, ...

Воскрешение «великого комбинатора»
Летом 1929 г. созрела идея «воскресить» Остапа Бендера, столь «легкомысленно», по собственному признанию писателей, «убитого» ими в финале первого романа. Но замысел нового романа сложился не сразу. Первоначально возник план романа под на ...